Отыгрыш. Бьякуран, Шоичи. Университет.[Проходящие мимо - читайте, но зря не лезьте]

[Ленивый Клон]

- Ты слышал, ученые сделали сенсационное заявление! - Бьякуран налетел на него так неожиданно, что Шоичи с перепугу выронил стопку только что взятых в библиотеке книг и расплескал свой остывший кофе. - Осторожнее, Шо-тян... Так вот! - затараторил Джессо, помогая собирать книги. - Они утверждают, что еще через несколько лет бисексуальность перейдет из разряда отклонений в психике в повсеместное явление в межполовых отношениях индивидов.
- Ч-что?

@темы: отыгрыш

Comments

[Гость]

Бьякуран любил раздувать из каких-нибудь мелочей, подцепленных в желтой газетенке, глобального масштаба сенсации. Шоичи рассеянно кивнул и принял из его рук книги, пытаясь понять, что интересного тот нашел в подобном открытии и почему поделиться решил именно с ним. С некоторых пор Шоичи успел привыкнуть, что даже во взглядах нового друга был какой-то особенный тайный смысл.
- В Японии всегда относились к этому спокойно, - сказал он, решив, что если Бьякурана такое интересует, то можно попробовать развить тему. - Должно быть, для Европы это огромный рывок, ведь она никогда не была настроена положительно к однополым парам. Ах, мой кофе!
Он поспешно приподнял одну книгу над столом, спасая страницы от неминуемой гибели, струйкой ползущей по столу.
- Прости, у тебя не найдется салфетки?

[Гость]

- Конечно, - театральный взмах рукой, и Шоичи протянут носовой платок, как раз из тех, что называют "белоснежными" и носят в карманах сюртуков и непременно с монограммами, и уж точно такие вещицы не валяются в карманах потертых джинс студентов механико-технологического факультета. Вот у Шоичи такого отродясь не было, и Бьякуран прекрасно знал об этом.
- Закрытый долгое время от всех контактов с внешним миром, Восток действительно развивался несколько... другими путями. Лично я придерживаюсь устойчивого мнения о том, что Европа оказываза пагубное влияние на Азию, вмешавшись в ее культуру. Что, ты не согласен, Шо-тян? - Бьякуран недоверчиво склонил голову набок, раскачиваясь на своем поскрипывающем стуле вперед-назад.
- Сам посуди: мы с тобой - Европа и Азия, и как по-твоему, кто же из нас оказывает влияние на второго? - и терпеливое ожидание, взгляд из-под снежных ресниц, и затаившееся в уголках губ коварство.
"Ну давай же, скажи мне. Скажи что знаешь, скажи, что ненавидишь. Это все равно ничего не изменит".

[Гость]

Шоичи не без удивления повертел в руках идеально белый платок. Он не был опрятным человеком, учился на механика и жутко любил что-нибудь мастерить, и всё это полностью исключало чистоту его одежды. Впрочем, бережливым или особенно внимательным он тоже не был, а потому решил, что раз вещицу отдали, то надо использовать её по назначению. Мгновенно белая чистейшая ткань украсилась пятнами, а с поверхности стола пропал небольшой кофейный залив.
- Спасибо, Бьякуран-сан. - Шоичи аккуратно свернул платок и наклонился под стол за своей сумкой, куда и сунул его. - С меня стирка, я отдам завтра-послезавтра.
Иногда, забываясь, он говорил "-сан" вместо "сэр", даже когда они общались на английском. Бьякуран в ответ постоянно употреблял "-тян" и называл его по второму имени. Это началось с первой же встречи, и Шоичи воспринимал такое панибратство не без удивления: даже в отношениях возлюбленных переход на имена - огромная ступень!
И еще Бьякуран очень любил рассуждать. Отношения Европы и Азии напрягли даже больше, чем новость про перспективные нормы ориентации. Учитывая, что Шоичи, как японцу, вне своей родной страны пришлось выслушать много таких лекций, - а европейцы любили делать вид, что понимают в политике больше, чем граждане обсуждаемых стран, - он не сдержал короткого смешка. Бьякуран мгновенно поймал его, точно только этого и ждал:
- Что, ты не согласен, Шо-тян? - спросил он, и посмотрел таким взглядом, от которого у Шоичи всегда застревал ком в горле. - Сам посуди: мы с тобой - Европа и Азия...
Этот вопрос застиг Шоичи врасплох, и он явно замялся, не зная, что отвечать на это. Во вроде бы безобидных словах звучал какой-то скрытый смысл, но он не мог понять, какой. Однако надо было иметь определенный талант, чтобы от темы бисексуальности почти сразу переключиться на их общение и взаимное влияние...
- Я не знаю, - неумело попытался он уйти от разговора и подвинул стопку книг к себе, чтобы переложить в сумку. На корешках мелькало одно из двух: либо "роботы", либо "техника". - Никогда не думал об этом. Эм, мой английский стал лучше благодаря Бьякуран-сану, возможно?

[Гость]

- Спасибо, Бьякуран-сан.
Джессо только фыркнул, наблюдая как Шоичи пытается сложить вымокший и грязный платок. В результате все одно - скомканный клок ткани отправляется в сумку под обещание "выстирать". Пустая трата времени, сам Бьякуран его бы выбросил. Но Шоичи ведь другой, он как будто намеренно подчеркивает разницу между ними, постоянно, раз за разом. Джессо это напоминает игру двух детей в песочнице, когда один долго и нудно говорит о "твоем и моем" и в десятый раз обозначает черту точно по середине - эта половина песка тебе, эта - мне. И не вздумай приближаться.
Бьякурану плевать. На открытия тронувшихся умом ученых, на изыскания культурологов, на грязный платок и недопитый кофе. Его интересуют только собственные цели. А средства... да, именно - о средствах речи не заходит, когда Бьякран Джессо видит свою цель.
Скромный японский студент может упираться рожками и брыкаться сколько влезет - пока Бьякуран хочет этого, Ирие от него никуда не денется. И Джессо будет бить по монолитам его отрешенности прицельно, залпово. Свернет все смазанные шестеренки и выбросит прочь из этого механизма их столько, сколько посчитает нужным. А Шо-тян ведь умница, он соберется заново. Из того, что предложит Бьякуран.
- Я не знаю...
И не нужно, Бьякуран привык решать все сам, и знать за других.
Желваки под кожей напрягаются, у Шоичи между рыжих бровей - морщинка, как будто он действительно всерьез задумывается над словами Бьякурана. Пальцы с исцарапанными подушечками порхают по корешкам книг, словно у ослепшего пианиста - инструмент есть, да только сломан. Ни звука, ни ноты. Кажется, Шоичи мечтал о музыке в детстве...
- Никогда не думал об этом.
Ложь, такие как Шоичи продумывают и просчитывают наперед десятки вариантов развития событий, просто так, потому что не спится. И лжет Шоичи тоже обдуманно и взвешенно. И знает, что Бьякурана ему все равно не провести. Игра идет совсем за другой приз - замаскировать правду так, чтобы Бьякуран о ней не догадался. Какой прок от лжи, если правда очевидна?
- Эм, мой английский стал лучше благодаря Бьякуран-сану, возможно?
- Возможно, - кивает Бьякуран и жмурится довольно, как сытый кот. У Шоичи глаза под ржаво-рыжей челкой - словно пруды застоялой воды в дремучем лесу - темные, глубокие. Как и в его душе - слой за слоем, никогда не докопаешься до истины.
- В любом случае, я рад, что мы познакомились. Шо-тян такой забавный. Мне в радость с тобой возиться, - Бьякуран легко поднялся на ноги, обогнул стол и склонился над слегка обиженным Шоичи: подкалывать его такими мелочами - одно удовольствие. На щеках проступает краска от досады и раздражения, неодобрительно нахмуренные брови и яркие губы, сложившиеся в одну прямую линию.
- Нужно челку подстричь, - выдохнул Бьякуран, склонившись еще ближе к застывшему парню, прохладными пальцами приподняв медные пряди со лба и проведя ногтями по коже до самого затылка. Слишком нагло, слишком близко - именно так, как Ирие терпеть не может. - Твоих чудесных глаз итак не разглядеть за стеклами очков.

[Гость]

И вот потом Бьякуран решил поиграть. Несмотря на некоторую неопытность в общении с людьми, несмотря на чисто аналитический склад ума, привыкший выяснять причины и последствия, а не правду и ложь, Шоичи всегда очень тонко чувствовал перемены настроения этого парня. Или перемену цели. У Бьякурана всё начинается легко: захватить внимание-захватить мысли-увлечь, предугадывать эти шаги даже не приходится. Конец же алгоритма всегда разный.
Шоичи подумал, что они нашли общий язык только потому, что так хотел Бьякуран.
Что его лицо всё-таки очень знакомое, и они уже встречались, наверное, раньше.
Что не стоило, может быть, в детстве следовать чьим-то указаниям на записке: "Выстрелить. Подружиться".
Шоичи напрягся, невольно прижав к груди последний учебник.
- Шо-тян такой забавный, - сказал Бьякуран, сейчас больше, чем обычно, напоминающий хищника (опять "Шо"! что же за невежливость!). - Мне в радость с тобой возиться.
"Возиться!" - стукнуло в ушах, смешиваясь со вспышкой удивления и возмущения разом.
Шоичи был рыжим, тонкокожим. Краснел он очень быстро, до ушей, и этот раз не был исключением. Занервничав, он поправил очки, - на переносице остались белые следы, впрочем, тоже быстро покрасневшие - и отвел взгляд.
- Я надеюсь, что не доставлю тебе проблем, - отчеканил он; язык был английским, а выражение - японским, одним из тех штамповых, которое раз в день порядочный японец должен был произнести хотя бы пять раз.
А когда Бьякуран изъявлял желание приблизиться, Шоичи уже и не скрывал недоверие. Бьякуран любил трогать людей, но, так получилось, только тех, кто был ему интересен. Шоичи не любил, когда его трогал Бьякуран. Челка, глаза, прикосновения к волосам - ему, ему-то какая разница!?
- Я это учту, спасибо, - быстро сказал Шоичи (ошибся со временем глагола), отвел взгляд и отдернулся от чужой руки, поднимаясь из-за стола. - Думаю, что мне пора, Бьякуран-сан.
Он сунул учебник в сумку и забросил её на плечо. Провел ладонью по чуть влажному столу, словно вспоминая, не забыл ли чего, и забрал одноразовый стакан из-под кофе: надо выкинуть. А челка была в полном порядке, и у него даже пока не появилась привычка дергать головой, чтобы отбросить её вбок. Черт знает, что там не понравилось Бякурану. Шоичи почувствовал раздражение: теперь мысли о челке будут мучить его еще несколько дней. Его университетский "приятель" был гениален в плане подбрасывания различных мотиваций; одним словом Бьякуран мог бы, наверное, развязать революцию.
- Пройдемся вместе, Бьякуран-сан? - спросил Шоичи, только на некотором расстоянии от него почувствовав желание - парадокс! - еще немного растянуть эту встречу. - Ты бы рассказал мне про "Choice".
...он чувствовал себя рыбёшкой, попавшейся на крючок.

[Гость]

"Как от огня", - Бьякуран подавил тяжелый вздох и спрятал руки в карманах драных джинс. Понял, что в очередной раз поторопился. Забавно, едва только Бьякурану казалось, что дела идут на лад, что еще мгновение, еще одно слово, и можно будет протянуть руку, спокойно, сдержанно, и Шоичи сам схватится за ладонь. Крепко, как ребенок на оживленной улице. И не отступится больше никогда. Бывает, что-то отражается под стеклами его очков, такое знакомое и в то же время словно давно забытое - вера, преданность. И тут же тает дымкой над нескошеным лугом. Тускло мерцающий лед и сдержанность.
Здравствуйте, Бьйкуран-сан. Спасибо, Бьякуран-сан. До свидания, Бьякуран-сан.
Конечно, Джессо постоянно пытался притормозить, одернуть себя. Но рядом с отрешенным японцем он слишком быстро забывался, казалось, они знакомы добрых десять лет. Видения, накатывающие на него постоянно, как сны наяву - часы и дни проводимые только вдвоем, жаркие споры и тонкие стратегии, одна бутылка колы на двоих и потрепанный плед. Белоснежная форма с эполетами и кольцо, надетое на загрубевший палец. А потом осколки хрустальных лилий под ногами и пустота в душе. И Шоичи, не смеющий поднять на него глаза. Он все еще теряется в этих параллелях, но уже твердо чувствует - все не спроста. И звенящее чувство в груди только усилилось, стоило ему заметить на вступительной церемонии рыжеволосую макушку в толпе учеников. И будь Бьякуран проклят, если Шоичи не понял этого тоже.
По глазам, по жестам, по голосу - так не ведут себя с встреченным впервые в жизни итальянцем, Бьякуран чувствовал это кожей. А потом... будто проморгал это мгновение, черт возьми, отвлекся на долю секунды, и - незнакомый человек, будто впервые видящий его.
- Пройдемся вместе, Бьякуран-сан? - Джессо вздрогнул и недоверчиво глянул на снова собранного, спокойного Шоичи. Немного смятения в глазах да пальцы, нервно бегающие по ремешку сумки.
И снова - накатывает. Сознание кричит о том что все это - и отчужденность и нервозность - фарс. Что его дурят в очередной раз. На деле же здравый смысл подсказывает - невозможно. Знакомы всего пару недель. Не-воз-мож-но. И тревожные звоночки, и предчувствия, и этот голос в голове: "Ненавижу. За кровь, за смерти, за все, что ты заставил меня сделать - ненавижу. Тебя", - галлюцинации. Не слушать, не верить, забывать.
Ирие Шоичи - милый японский парень, он станет хорошим товарищем, приятелем, напарником.
А давящее, режущее изнутри желание протянуть руку и сломить, словно цветок в вазе, это не с ним. Это недосып, недоразумение и это не повторится.
- Ты бы рассказал мне про "Choice".
Бьякуран не сдержал улыбки.
- Я не думал, что ты всерьез слушал меня, - Бьякуран одернул куртку, подцепил за длинную лямку свою сумку, и в несколько шагов нагнал Шоичи.
- Это ведь только проект, моя идея. Я хочу, чтобы центром игры стало стратегическое планирование, понимаешь? Не просто разбиться на команды и ринуться в атаку, - они вышли через тяжелые деревянные двери, старинные, подкованнные железом, в крошеный внутренний дворик засаженный низким кустарником вдоль стен. Европа в это время года пасмурна, на улице зябко, словно на дворе уже октябрь. Трава под ногами влажная, еще не начавшая желтеть, и Бьякуран ловит себя на мысли, что этот цвет - один из многих оттенков глаз Шоичи.
- Я хочу максимально усложнить условия. Дело не в боевых силах, сражение закончится намного раньше - еще на этапе моделирования ситуации. Я считаю, что битва выигрывается не мечами, а хорошо продуманной тактикой.
Бьякуран ведь и упомянул о "Choice" всего однажды, да и то вскользь, а Ирие зацепился за эту идею, запомнил. Это было приятно. Шоичи слушал его внимательно, и, кажется, уже позабыл о своем раздражении, только пальцы все время вцеплялись в челку, пытаясь стряхнуть пряди от лица.

[Гость]

Шоичи коротко, с облегчением вздохнул, когда Бьякуран поравнялся с ним: и рядом, и не близко. Всё такой же живой, беспокойный, всё так же растрачивающий внимание на всё сразу. Больше не смотрящий в упор так, будто кроме Шоичи нет ничего: ни мира вокруг, ни людей, ни формальностей. Так было спокойнее.
Тяжело скрипнули двери; на улице пахло осенью и влагой, и после библиотеки это чувствовалось по-особенному. Пластиковый стаканчик из-под кофе отправился в мусорный бачок тут же, у входа. Шоичи застегнул куртку, поправил воротник: сегодня, кажется, обещает быть мокро и прохладно.
- Я не думал, что ты всерьез слушал меня. Это ведь только проект, моя идея, - сказал, видимо, польщенный Бьякуран, и Ирие рассеянно улыбнулся, натягивая рукава пониже на ладони: перчаток не было, карманов у куртки - подлость! - тоже, приходилось мерзнуть.
Когда Бьякуран начинал рассказывать, Шоичи не прерывал его, выслушивая внимательно и взвешенно. Джессо умел подкинуть столько новых и интересных мыслей, что Ирие не сразу разжевывал для себя их все, хотя каждая, несомненно, цепляла. Эта игра, несерьезная вроде бы, с коротким и метким названием, была очередной захватывающей идеей.
Бьякуран был намного более успешным стратегом, чем Шоичи, и его дело было - придумывать. Предназначение Шоичи, как лучшего среди них двоих механика-техника, было в том, чтобы сотворить из теории реальность.
- Это действительно очень интересно, - сказал он и неожиданно расстегнул свою сумку, на ходу принявшись копаться среди учебников. Челка упала на глаза - хм, так правда не видать ничего перед собой, Шоичи попытался убрать её вбок - и, наконец, достал пару каких-то измятых клетчатых листков. Чертежи на них были ювелирно точны, несмотря на то, что аккуратностью Ирие не отличался. - Я чертил схему поля, фигуры... Не знаю, насколько это соответствует твоим представлениям, Бьякуран-сан. Вообще, у меня были кое-какие мысли.
Он протянул листки другу. Будто дождавшись одобрения на продолжение монолога, заговорил снова:
- Что если разделить фигуры на несколько классов, как в MMORPG, и каждому присвоить своё качество? По принципу "камень-ножницы-бумага": одно покрывает другое и бьется третьим. - Шоичи повернулся, глядя вперед: с него бы сталось натолкнуться на кого-нибудь. - Сложность условий в непредсказуемости. Порядок и система будут разгаданы, и поэтому лучше делать упор на хаос и случайность. Случайное распределение классов, например, случайное поле, случайные характеристики. Только я не представляю, как это сделать в настольной игре, хотя для компьютерной игрушки было бы просто сгенерировать код.
Он сделал увесистую паузу и снова покосился на Бьякурана, проверяя по реакции, как он отнесся к подобным предложениям. Шоичи, в чьи планы и разработки частенько вмешивались посторонние, понимал, что идея принесет удовлетворение её создателю только тогда, когда этот создатель полностью воплотит её в жизнь. Сам, своими руками.

[Гость]

- Осторожно... - пробормотал Бьякуран, когда Шоичи не сбавляя хода потянулся к своей сумке и чуть ли не с головой окунулся внутрь. Согнулся в три погибели и даже губу прикусил от усердия. Джессо хотел было потянуться и отвести закрывающие глаза пряди, но вовремя отдернул руку и только помог придержать сумку.
- И что тебе там понадобилось так срочно? - не удержался Бьякуран. В ответ Шоичи протянул ему пачку листков, по виду - макулатуру. Джессо скептично выгнул бровь, не хотя принимая бумажки из рук отчего-то такого довольного собой Шоичи.
- Я чертил схему поля, фигуры... - Бьякуран невольно пропустил шаг, замерев на месте, и недоверчиво уставился на Шшоичи. Шо-тян? Разрабатывал схемы и модели для "Choicr" лишь единожды услышав об этом от Бьякурана?
- Не знаю, насколько это соответствует твоим представлениям... - Джессо практически не слушал дальше, впившись взглядом в первый чертеж. Алгоритмы организации игры - блоки условия построенные по принципу строгого выбора. А Шоичи довольно требователен... На следующем чертеже план поля с разметкой территории для обоих команд, и набор условных обозначений не нанесенных на карту - ставки противника, ореолы распространения влияния.
- Постой-ка... Эти два вида фигур обозначают два класса солдат, а не воюющие стороны, ведь так?
- Что если разделить фигуры на несколько классов, как в MMORPG, и каждому присвоить своё качество? - Бьякуран снова всмотрелся в схему, взвешивая эту идею.
Он и не сразу заметил, что Шоичи замолчал. Парни остановились под козырьком возле крыльца. Бьякуран попытался вспомнить что там сегодня по расписанию у него и Шо-тяна, но по-прежнему не мог оторваться от чертежей. На измятых листках столько вложенных сил, старания, души, и казалось бы - рад чего? Джессо очень хотелось спросить об этом у Шоичи, да только тот опять брякнет что-нибудь в своей сдержанной манере, а то и просто сбежит, сославшись на любую глупую причину.
Бьякуран посмотрел на Ирие поверх своих бумаг, тот ожидающе сверлил взглядом ботинки Джессо. Наверное, не решается сам спросить его мнения, но по всему видно - очень ждет реакции Бьякурана. Не дежурного "Спасибо, молодец!", а настоящего честного ответа.
Слишком яркий внешне, слишком замкнутый внутри. Рыжее пятно, никак не вписывающееся в окружающую европейскую серость. Бьякуран не раз задавался вопросов, почему вообще Шоичи потянуло сюда? Не нужно быть знатаком человеческих душ, с одного взгляда видно - ему тяжело здесь, не уютно.
Ирие заметно дрожал, рукава куртки вот-вот затрещат по швам, до того он натянул их на кисти рук. Смешной, несмышленый. Бьякуран плавно, на пробу, приблизился к нему, наклонившись почти к самому уху, и в самой обычной своей манере заговорил:
- Мне действительно нравятся твои планы, Шо-тян, алгоритмы выстроены практически так, что складывается идеальный ход игры, то есть, тот ход, который я себе представляю. Но меня не устраивает схема полей... простовато, на мой взгляд. Увеличим масштаб, и еще - никаких стандартных прямоугольников. Пусть это будет сектор, на подобие поля, без четких линий. Десять километров в главной оси. Это потребует дополнительной мобильности от боевых групп... Замерз? - Бьякуран не сдержал участливых ноток в голосе, улыбаясь Шоичи одними уголками губ. Ирие ежится, обхватив себя за плечи, но ни в коем случае не жалуется. Интересно, и сколько он может терпеть такие лишения потакая своей японской сдержанности и тягу к дурацкой жертвенности?
- Можем пойти в корпус, если хочешь.

[Гость]

Бьякуран нечасто проявлял такие эмоции, которые рушили его тщательно создаваемый образ самоуверенного и всезнающего человека. В общем, непроявление этих эмоций и создавало его образ само по себе, и Бьякуран хорошо умел пользоваться такой мелочью, чтобы воспроизводить нужное впечатление. Шоичи ловил его реакцию, внимательно следил краем глаза, хотя не смотрел в упор, и чувствовал, как в животе он волнения снова стал сворачиваться тугой болезненный узел. Он чувствовал, что приятель не ожидал подобного понимания и внимания, и поэтому самую малость гордился собой: Бьякуран был слишком непредсказуем.
А они друг друга, определенно, стоили: Шоичи настолько слепо доверял четкой, давно выверенной системе, что нервировал и выводил этим из себя тех, кто системы не понимал. А не понимало её большинство.
Двух наиболее непохожих парней найти сложно, должно быть. Они были даже не черным и белым, которые стали роднее даже одинаковых цветов из-за бесконечных присказок и сравнений. Они были... двумя различными вселенными, возможно? Хотя иногда у Ирие Шоичи появлялось такое чувство, будто он был всего лишь одним маленьким винтиком в огромном мире Бьякурана.
Он едва подавил желание отстраниться, когда Бьякуран наклонился; от того едва ощутимо веяло теплом, дыхание согрело покрасневшее от холода ухо.
- Десять километров, - эхом повторил Шоичи, скрестив руки у себя на груди в невольной попытке закрыться от него. Забормотал себе под нос, неторопливым шагом (был задет за плечо, машинально извинился) направился к зданию: - Масштаб десять сантиметров к ста тысячам, игровое поле в квадратный метр, пересеченная местность...
Замолчал он только тогда, когда Бьякуран спросил, не замерз ли он. Ирие понял, что обе ладони просунул подмышки, и тут же опустил руки по швам, будто был пойман с поличным.
Почему-то смутился.
- Да, пойдем внутрь. Лекция начнется через десять минут.
В университете лучше не стало, и Ирие подумал, что если не утеплится в скором времени, то заболеет. Пара оказалась совсем неважной, вообще непонятно, зачем она была факультету механиков. Шоичи, оттянув Бьякурана к местам подальше, где обычно дремали ленные и праздные, огородился от преподавателя пеналом и учебником и вместо записи конспекта продолжил что-то рисовать и чертить в тетрадке.
Когда он молча подвинул её приятелю, на бумаге выстроились чертежи трех полей: лесная местность, сложный лабиринт, сконструированный его завихренным мозгом, и набросок какого-то города. На обратной стороне листа Шоичи написал всего четыре слова.
"Правила & законы", планировавшееся как оглавление, было резко зачеркнуто. Ниже, первым же пунктом, крупными буквами своего не привыкшего к латинице, детского почерка Шоичи написал:
"Никаких правил".
- Мы еще подумаем над этим, - шепнул он Бьякурану, на которого впервые за полчаса поднял взгляд. Уголки его губ приподнялись нерешительно и дернулись: Шоичи поймал себя на том, что хотел улыбнуться.

[Гость]

Конечно хочет. А еще больше хочет нырнуть под толстое одеяло и свернуться клубком, а еще лучше - под котацу с своей аскетичной японской комнате. А вместо этого - нехотя плетется по мрачноватому каменному холлу, явно неуютно чувствуя себя в разношерстной толпе студентов. Вперил глаза в пол и только изредка оглядывается, чтобы не врезаться в кого по неосторожности.
Бьякуран намеренно отпускает его чуть вперед от себя. Пусть привыкает к этой жизни. Пусть повзрослеет наконец.
А вот Джессо прекрасно чувствует себя в толпе. У него всегда поднимается настроение, стоит только окунуться в яркую кипучую атмосферу молодежной жизни. За месяц учебы у него знакомых столько, что записная книжка трещит по швам о номерах телефонов девушек. Да и парней тоже. А Шоичи и общается-то всего с парой человек помимо самого Бьякурана. И это несмотря на то, что познакомиться с ним хотели бы действительно многие.
"Европа никогда не была настроена положительно к однополым парам", - Бьякуран фыркнул, вспоминая слова Шоичи. Еще как настроена. Посмотрим, что скажет Шоичи, когда кто-нибудь наконец решится подойти к нему и познакомиться. Бьякуран не сдержал тихого смеха. Для милого японского мальчика в зажравшейся и жадной до всего нового Европе быстро найдутся "желающие составить компанию". Ну пускай. На это будет даже интересно взглянуть.
В аудитории Шоичи настойчиво утягивает Бьякурана к задним партам, недовольно сетуя на еще один бесполезный предмет в расписании. Студенты смотрят на них, внимательно, кто-то - жадно. Многие уже знаком с Бьякураном, но есть и те, кто в институт поступил только для того чтобы это знакомство поддерживать. Джессо любит собирать вокруг себя людей, они всегда к нему тянулись.
Вот и на паре, пока Шоичи увлеченно что-то чертил в своей тетради, несколько человек пересели поближе, чтобы поболтать с ним.
- Знаете что мне подумалось, парни, - сказал Стивен Баксли, заезжий американец, - еще пара лет, и Европа окончательно загнется. Гарантирую! Она итак уже сидит на гамбургерах и шоу Опры Уинфри.
- И это нам говорит сын гамбургерного магната... - ответил Уилльям Фрай, британец до мозга костей.
- Эй, в том-то и дело! Мы, американцы, выросли на этом. А для вас, европейцев, такие метаморфозы станут смертельными. Вы не переварите американскую культуру, как бы сильно этого не хотели. Так-то - еще немного, и весь мир будут повторять за США простейшие движения, - для наглядности Стив мастерски имитировал отсос.
- Ты, голословен, Стив, - закатил глаза Уильям. - Великобритания, например, переживала и не такое. Мы, англичане, слишком дорожим устоями своего общества. И не забывай, что Штаты - всего лишь обнаглевшая колония Соединенного Королевства.
- О, ну конечно! Давай еще вспомним те незапамятные времена, когда старушка-Англия была владычицей морей!. Прости, Уилл, вам нечем крыть кроме очередной помпезной свадьбы. Старушка-Англия слилась.
- О боже, тут и говорить не о чем. Валентино, ты слышал? - обратился Уилльям к своему соседу. - Если уж Англия слилась, Франция так просто агонизирует в предсмертных муках.
- Туше, Уилли. Меня вопросы политики не интересуют, к томе же поданные под таким безвкусным соусом, - отозвался француз, не отрываясь от созерцания последнего каталога Victoria's Secret. - Наш красавчик Стив просто развлекается. Эти разговоры не больше, чем пустой звук. Что скажешь, Джессо? - перевел он стрелки, не особо вникая в суть разговора.
- Он почти прав, - рассеянно ответил Бьякуран, продолжая безотчетно рассматривать сгорбившегося над своей тетрадью Шоичи. Да что там можно калякать столько времени к ряду!?
- Во-от! Я же говорил! - чуть не подскочил на месте Стивен. - Кстати, а ты ведь кажется итальянец, верно, Бьякуран?
- Я сказал "почти", Стивен. И я действительно итальянец, - бестактный американский выскочка медленно но верно начинал раздражать Бьякурана. - А вот Америка - прогнила до дна. Уж кто и слился так это Штаты, - отчеканил, постукивая ногтями по столешнице.
- Получай, мерзкий янки, - Уилльям с выражением полного удовлетворения на лице "застрелил" Стива, сложил пальцы дулом.
- Но это не значит, что Европа в лучшем положении. Мы лишь оттягиваем кончину, - продолжил Бьякуран. - Искусно припудренный покойник на вид - совсем как живой, - на пару секунд повисло неловкое молчание.
- Ох, верно. Я и забыл, - насмешливо протянул уилльям. - Господин Бьякуран ведь нынче ставит на Азию. Вот, например, у Японии шансы на светлое будущее довольно велики, а? - кажется, недоделанная британская язва обставила американского выскочку одним махом, в своих шансах не дожить до ужина.
- Точнее сказать, эти шансы весьма рыжеволосы. И не слишком-то покладисты, mon ami, сочувствую, - Валентино пристально посмотрел на Шоичи поверх обложки своего журнала. И сказать, что этот взгляд Бьякурану пришелся не по душе - ничего не сказать. А Шоичи как будто перестал понимать по-английски. Хотя... вряд ли его интересует что-то извне, когда он погружается в свою работу.
- Мои шансы в половину не так печальны, как ваше дивное восприятие мира и вдвое слабее вашего неукротимого чувства собственного достоинства, пропел Бьякуран, лучезарно улыбнувшись всем троим придуркам. Немного патоки, и пчелки не заметят лужу клея. - Чего не скажешь о шансах этого мира. Весь наш мир... на грани конца. Он молит о переменах, - закончил Бьякуран, не желая дальше тратить внимание на три пустых места.
- Не будь таким серьезным, Джессо, это удручает, - проныл Стив.
- Прости, Баксли, что разбиваю твои розовые очки, но пора бы уже высунуть голову из ведра с колой и оглядеться по сторонам.
Вдруг - как вовремя! - Шоичи оторвался от своих закорючек и решительно придвинул к Джессо свою исписанную тетрадь. Не обращая внимания на то, что продолжали говорить эти знатоки реальности, Бьякуран развернулся всем корпусом к Шоичи, внимательно разглядывая чертежи.
Ирие очень точно схватывает суть того, что говорит ему Бьякуран, это очевидно. Он без лишних сожалений отбросил свои предыдущие наработки и предложил сразу три, варианта полей, наделенных своей спецификой и трудностями. Да, каждый из них по-своему интересен для дальнейшей разработки и воплощения.
Бькуран хотел внести несколько замечаний на обратной стороне листа и замер, уцепившись взглядом за яркую, такую любимую фразу: "Никаких правил". Внутри словно развернулся жгучий клубок - любопытство, азарт. На сколько же хватит твоей смелости, Шо-тян?
Бьякуран внимательно посмотрел на Шоичи, а тот - как будто ждал этого.
- Уверен? - одними губами спросил Бьякуран.
- Еще подумаем, - шепнул Шоичи. Так быстро передумал?
Нет... наоборот - уже готовится сдаться.
Бьякуран довольно сощурился, постукивая ручкой по корешку учебника. А потом снова взялся за листок, внес несколько корректив в самый слабый по его мнению чертеж - город. Разбил его на четыре части, разделив крест на крест автобаном и небольшой рекой.
А на обратной стороне не удержался от замечания: "Ты хочешь поиграть со мной, Шо-тян?", - и вернул его обратно Шоичи.

[Гость]

Пока Бьякуран изучал чертежи, Шоичи с вялым удивлением оглядывал собравшихся вокруг студентов. Он не сомневался, что они были привлечены исключительно присутствием Бьякурана, тут даже злачные места роли не играли. Краем уха Шоичи слышал во время работы, что они о чем-то переговаривались, чувствовал взгляды и то, что говорили про него, но это казалось слишком неважным и почти мгновенно вылетало через второе ухо.
Бьякуран закончил изучать три чертежа, и Шоичи повернулся к нему, едва сдерживаясь от того, чтобы не заерзать от нетерпения. Глаза Джессо явно загорелись, и, столкнувшись с его внимательным взглядом, Шоичи невольно потянулся рукой к лицу, поправляя очки: разбавить бы столь пристальное внимание.
- Уверен? - одними губами спросил Бьякуран.
В отсутствии правил - не совсем. Потому что правила или их отсутствие должны быть такими, чтобы усложнить игру, но не понимание её.
В том, что он хочет, чертовски хочет заниматься дальше этой идеей, Шоичи был уверен абсолютно: кажется, что в ней есть какое-то особенное зерно, что эта игра может перевернуть буквально всё.
В общем, интересно вышло: Бьякуран поделился с ним концепцией "Выбора", и этот "Выбор" сделал их ближе друг к другу настолько, насколько не могли сблизить несколько лет дружбы.
Шоичи попытался вслушаться в лекцию, пока Бьякуран что-то дорисовывал, чихнул несколько раз, потер слегка засаднившее горло. Листок вскоре перекочевал к нему обратно, и он тут же окинул быстрым взглядом изменения в чертежах. Снова город. Самое простое для понимания, но сложное для воспроизведения - и это не соответствовало представлениям Бьякурана. Ровные коробки домов, улицы "сеткой", бесконечные ряды стен... Система. Скука. Отсутствие хаоса и фактора случайности.
Вот оно что.
Шоичи повернул лист, и наткнулся взглядом на летящий курсивный почерк Бьякурана: "Ты хочешь поиграть со мной, Шо-тян?" И черт бы с ней, с паранойей, но в этом явно было что-то большее, чем предложение сыграть в постепенно создающийся "Choice". Шоичи посидел с минуту, перекатывая в пальцах ручку. Как бы то ни было, а за этим человеком хотелось следовать, потому что... его было невозможно разгадать?
Шоичи написал ниже коротко: "Да". Взгляд зацепился за исковерканное "Шо-тян", и это отчего-то жутко развеселило: до сих пор ему непривычно было видеть вместо иероглифов ровные аккуратные буквы.
Ниже Шоичи черкнул: "P/s: не Шо. Ирие". Хотя потом подумал, что тогда надо называть Бьякурана по фамилии, а не имени: они же у европейцев местами поменяны. А он как увидел "Бьякуран Джессо", так и зацепился за первое имя.
Так что все на равных правах.
Ирие Шоичи понял, что улыбается, теперь уже - точно.

[Гость]

Бьякуран был действительно удивлен. Таким заинтересованным, а главное - открытым, он не помнил Шоичи за все время знакомства. Хотелось прочно обосноваться на отведенной ему территории и ни за что не дать Шоичи ни передумать ни замкнуться. Как руку просунуть в закрывающиеся двери лифта - нет, Шо-тян, откроешься сейчас, и назад дороги не будет. Бьякуран был захватчиком - стоит только не мгновение расслабиться и все - враг в городе, спасения нет.
И Шоичи открылся. Повелся, позволил. Он просто сказал: "Да", - а для Бьякурана это означает разрешение на все. Пускай Шоичи сколь угодно долго оправдывается, что "не понял, не подумал". Это ведь только формальности. И - это только игра. Игра с маленьким наивным котенком по кличке Шоичи. У него горящие глаза, острые когти, и нет никакого чувства опасности. И в Джессо он ее совсем не чувствует.
А еще Шоичи любит играть, любопытство - вот его черта. А Бьякуран соблазняет легко, просто знает, на какие рычаги давить.
Бьякуран довольно откинулся на спинку своего стула, запустив обе руки в волосы и взъерошив их в несколько быстрых движений. Хороший день, просто прекрасный - наконец-то они сдвинулись с мертвой точки.
И Шоичи вовсе не выглядит человеком, из которого согласие вытягивали пытками. От его улыбки Бьякурану становилось вдвойне веселее. Просто потому, что он чувствовал, еще немного, и Шоичи будет уже безраздельно принадлежать ему. Своими мыслями, чувствами - и станет для Бьякурана самым верным последователем. А Джессо он был действительно нужен - со своей бурлящий энергией, блестящим интеллектом, и ярким, ни с чем не сравнимым талантом. И с собой быть честном нужно до конца - Шоичи нужен был весь, без остатка. И его такая редкая, заставляющая светлеть все вокруг улыбка, внимательные зеленые глаза под ржавой челкой... Только для себя, и никому больше.
Как только прозвенел звонок на короткий перерыв, Бьякуран подхватил сумку опешившего Шоичи и одним движением смахнул внутрь все его вещи. А потом и самого Шоичи настойчиво потянул за руку, крепко обхватив его ладонь.
- Мы уходим, Шоичи, - коротко известил он, легко лавируя между стульев и парт и не отпуская упирающегося Шоичи.. Ладонь у него была горячей - наверняка от волнения.
На меланхоличное "Счастливчик... Расскажешь, как он", - Валентино, он ответил слишком откровенной и хищной улыбкой:
- Завидуй, Валентино, заивдуй еще сильнее, - так же по-французски. И уже не останавливаясь почти бегом вылетел из аудитории, утащив Шоичи за собой. И, да - плевать, как это выглядело со стороны.
Оказавшись на улице, парни попали под моросящий дождь. Перебежав узкий дворик, они нырнули в приоткрытые двери с тяжелым старомодным засовом. В коридорах жилого корпуса в это время дня не было студентов, и шаги двух пар ног отдавались гулким эхом от каменных стен. Звонкие, ритмичные - от каблуков кожаных туфель Бьякурана, и глухие, шаркающие - старые кеды Шоичи с цветными шнурками.
Остановившись у одной из одинаковых дверей, Джессо отпустил наконец руку Шоичи, позволив ему опереться спиной о холодную стену и перевести дыхание. Ну, с физподготовкой у него явно было не очень-то хорошо...
- Шоичи, ключи, - шепнул Бьякуран, опираясь уперев ладонь в камень всего в паре сантиметров от лица Шоичи.
Ирие пугливо осмотрелся по сторонам, не сразу сообразив, что Бьякуран привел его к комнате, в которой жил сам Шоичи с парой других студентов. И все равно он не торопился отыскать ключ. Бьякуран задумчиво склонил голову набок, всматриваясь в раскрасневшееся лицо Шоичи.

[Гость]

Подобной бури, которой вдруг взорвался Бьякуран, ничего не предвещало. Всего секунду назад он казался умиротворенным и спокойным, а потом вдруг резко встрепенулся, точно звонок дал сигнал к действию, схватил с пола сумку Шоичи и вскочил: быстрый, порывистый, непредсказуемый. Шоичи, растерявшись, поднялся следом, громко стукнув отъехавшим стулом о парту позади - на них обернулись практически все, кто был в аудитории. Рыжего снова бросило в краску.
- Бьякуран-са... сэр! - окликнул он беспомощно, когда Бьякуран закинул в сумку последний учебник и резко схватил его за руку. Шоичи дернул ладонь, шарахнулся назад, второй рукой судорожно вцепился в ремень. Он ничего не понимал, кроме того, что Бьякурану в голову опять вступила какая-то затея.
- Мы уходим, Шоичи, - это было единственное, что изволил пояснить он, и по одному тону этих слов, а также по хищной улыбке, которой Бьякуран одарил однокурсника, Ирие понял: ему это совсем не нравится, вообще-вообще. И эта "игра", под которой он сдуру подписался, окажется еще менее безобидной, чем "Choice", новость о бисексуальности, бесконечные прикосновения-взгляды.
Бьякуран умел говорить по-французски. Он говорил с единственным французом в аудитории, и более их не понял никто, включая самого Шоичи. Это очень нервировало, ровно как и то, что порушились многочисленные планы: записаться на грядущий конкурс по робототехнике, зайти в буфет за еще стаканом кофе, уточнить расписание...
Ладонь едва не выскользнула из холодной руки Бьякурана, и Шоичи вдруг вцепился в неё, крепко сжимая пальцы.
- У нас еще пара, эй! - попытался окликнуть он, уже даже не слишком упираясь и, наоборот, пытаясь нагнать Бьякурана. Волочиться следом за ним было не слишком приятно.
Улица показалось каким-то единым мокро-холодным вихрем. Мокрые волосы потяжелели, по-дурацки завились. Джинсы промокли и остыли, отчего стало еще холоднее. От бега, показавшегося просто бесконечным, сердце подобралось к самому горлу и теперь судорожно колотилось там. Шоичи уже понимал, что заболеет, но не мог взять себя в руки и перестать глотать холодный воздух ртом.
Опомнился он только тогда, когда вокруг замкнулись стены, а Бьякуран - о, Господи, наконец-то! - остановился, невозмутимо выпрямляясь и отпуская его руку. Ирие налетел на него, задев плечом; в глазах потемнело, собственное дыхание казалось уже оглушающим, и он, наконец, с усталым стоном привалился к стене, свешивая голову и едва усмиряя воспротивившееся бегу тело.
Колотилось сердце, в глазах понемногу рассеивалась чернота, под ребрами кололо, и дышал Шоичи громко и часто, с хрипами.
Прошло секунд десять. Из огня да в полымя: ладонь Бьякурана оказалась как-то слишком близко к лицу, и Ирие резко поднял на него взгляд, кажется, обмерев оттого, что от него еще и что-то было нужно. Какие ключи, какого черта вообще? Шоичи моргнул, испуганно огляделся, и в глаза бросились уже знакомые стены и ряды дверей: похоже, это была общага, в которой он жил.
Помедлив, он подтянул за ремень свою сумку, вжавшись спиной в стену так, будто хотел пройти сквозь неё, чтобы Бьякуран не нависал над ним так угрожающе, и сунул руку в боковой карман. Ключи тут же попались под руку, но он не спешил, нарочно растягивая время, чтобы понять, что происходит и зачем Бьякуран - здесь.
В этой комнате жили трое парней, включая Шоичи, но зато он почти ничего не знал о своих соседях. Поэтому же он не чувствовал никакой ответственности за помещение, а вот в собственную квартиру при тех же обстоятельствах, наверное, Бьякурана бы не пустил, пока тот не изволил объясниться...
Наверное. "Бы". Ну, конечно.
Юркий Шоичи выскользнул из-под Бьякурана и, отвернувшись от него, молча вставил ключи в замочную скважину. Скрипнула, открываясь, дверь. Ирие вошел, кинул сумку у входа, снял кеды, оперевшись локтем о стенку шкафа - а потом, на шаг отойдя, развернулся и недоверчиво посмотрел на вошедшего приятеля.
- Зачем был весь этот цирк? - спросил он сурово, но голос все равно дрогнул, выдавая помимо недоверия и легкую боязнь.

[Гость]

- У тебя ватман не найдется? - спросил Бьякуран, привалившись плечом к дверному косяку и лучезарно улыбаясь.
Бедняжка Шоичи, так переволновался. На вид - ну снова вылитый котенок. Взъерошенный, нахохлившийся, разве что не шипит. Посыревшие от дождя волосы из аккуратной прически превратились в всклокоченный вихрь рыжих кудрей. Очень хотелось подойти и запустить в них всю пятерню, почувствовать, как кольца обвивают пальцы тяжелой массой, узнать, какие они на ощупь, а еще - как пахнут.
А вместо этого Бьякуран неторопливо стянул жакет и, оставив туфли у порога, прошел в комнатку, захлопнув за собой дверь.
- Не слишком-то уютно здесь. Мне больше нравится снимать комнату в городе. Кстати, я тебе предлагал - переезжай ко мне, места хватит, - задумчиво проговорил Бьякуран. Весь с ног до головы - ледяное спокойствие и собранность. Только во взгляде пляшут бесенята.
- Я бы хотел заняться этим прямо сейчас, - твердо сказал Бьякуран, подходя ближе к Шоичи. - Картой города. Хочу, чтобы в первую очередь мы проработали ее, до мелочей. Никаких важных пар сегодня все равно не будет. Так что, удели мне немного своего драгоценного времени.
Немного...
"Всего. Отдай всего себя - навсегда, Шо-тян. Тогда я буду доволен", - Бьякуран настойчиво гипнотизировал совершенно сбитого с толку Шоичи, не отрываясь глядя в ярко-зеленые глаза.
Да, прицельный, залповый огонь по жизненно важным точкам. И сразу - отступление. Пока вся жизнь Шоичи не превратится в перманентное ожидание атаки. Пока он не поймет, что лучше сдаться в руки Джессо.
Белый флаг, капитуляция.

[Гость]

Шоичи снова моргнул, услышав вопрос про ватман, потом, отвернувшись, расстегнул куртку и повесил в шкаф. Недоверие сменилось некоторым изумлением, а потом и вовсе - раздражением; впрочем, что еще следовало ожидать от Бьякурана? Шоичи сокрушенно вздохнул, потирая ладони, - заледенели настолько, будто он забрал от приятеля холод - и прошел в комнату следом, по пути включая свет, чтобы было не так серо и сумрачно.
- Сейчас найду, - отозвался он, открывая дверцу шкафа с одеждой, и взял два полотенца. Одно он неласково сунул Бьякурану в руки, а второе набросил себе на голову, буркнув мрачно на слова о переезде: - Я приму это к сведению.
Хотя в этом общежитии было действительно до ужаса неуютно. С одной стороны, вдвоем с уже знакомым человеком было бы проще, чем втроем - с незнакомыми. С другой, если этим "знакомым" оказывался Бьякуран, то Шоичи грозила опасность очень быстро перегореть: прелесть таких, как Джессо, людей была именно в том, что видеться с ними нужно было редко.
Зато Бьякуран открывал ему двери в мирок на двоих, и это было очень, очень круто. Шоичи сомневался, рассеянно ероша мягкой тканью влажные волосы.
Потом его раздражение заметно улеглось: толку-то было злиться. Из-под своей кровати он вытянул свернутые в рулон плотные листы, наугад выбрал один из них и расстелил прямо на полу, присев, чтобы коленями придавить загибающиеся края.
- Этого должно хватить, - сказал он, снизу посмотрев на Бьякурана. И едва подавил желание вскочить: снова этот взгляд, как у хищника, наблюдающего за каждым движением, настолько внимательный, что у Шоичи появлялось неприятное ощущение, будто с ним было что-то не в порядке. Рукой, свободной от удерживания сворачивающегося рулона, он стянул полотенце с головы на шею. - Ты будешь чай, Бьякуран-сан? Я буду.
Можно было включить музыку, как раз неплохой сборник прикупил недавно, хотя, может, Бьякурану бы не понравилось: вкусовщина. В крайнем случае, спас бы телевизор, притащенный соседом - обычно по местному телевидению шла очень забавная чушь.
Вообще Джессо уже был у Шоичи несколько раз, но это предчувствие, что они долгое время будут только вдвоем, наедине, посетило впервые. Оно было и неприятным, и интригующим одновременно. В любом случае, Ирие прекрасно понимал, что Бьякуран уйдет нескоро, и только по собственному желанию.
Сколько-то часов наедине с его неоднозначностью и всеми сразу странностями. Мрак.

[Гость]

Бьякуран рассеянно промакивал волосы полотенцем, следя за возней Шоичи на полу. Такой покладистый, это не могло ни радовать. А вот что печалит - так это его безмозглые соседи по комнате. Вот уж кого Бьякуран не желал видеть, ни через час, ни через пять часов. Однозначно, на переезде Шоичи нужно настоять. Подумаешь, не уживутся...
- Чай? - удивленно изогнул бровь Джессо. - Я буду кофе.
Конечно же, кофе у Шоичи нет. Правильный японский мальчик пьет зеленый чай, а шариться по тумбочкам соседей - фи.
Шоичи вышел в коридорчик, который был и общей кухней, и крохотным холлом. Загремел чашками. Бьякуран лениво последовал за ним, краем глаза наблюдая за Шоичи. А он устроился практически с комфортом - горячий чай в пиале, какое-то печенье, высокий стул, на который Шоичи забрался с ногами. А Бьякурана заинтересовала цветастая стеклянная ваза с конфетами.
Приблизившись к столу, он облокотился на спинку стула Шоичи, поверх его плеча потянулся к вазе, отыскивая что-нибудь интересное. Конфеты скучно просто есть. Бьякуран любил находить все новое, новый вкус, цвет, запах.
Шоичи снова занервничал, наверняка, он бы с удовольствием вскочил, желая оказаться подальше от Бьякурана. Но в этот раз Ирие видимо собрался стойко переносить все посягательства на свое личное пространство.
- Как думаешь, Шо-тян, нам удастся воплотить объемную модель города после того, как все расчеты будут закончены? - спросил Бьякуран, придирчиво перебирая все конфеты в вазе, и гораздо больше внимания уделяя открытой шее Шоичи, с которой он наконец стянул полотенце. И даже не удержался, чтобы подуть легонько на бледную кожу.
- Эй, а эту вижу впервые... - пробормотал Бьякуран, выудив трюфель в бледно-зеленой обертке.
Оказалось, конфеты стояли возле батареи, и трюфель сильно подтаял, превратившись в липкую шоколадную массу. Перепачкав все пальцы, Бьякуран наконец развернул шелестящую бумажку, придирчиво осматривая конфету. Должна была быть полита красивым миндальным кремом, а вместо этого - перепачкана чем-то грязно зеленым. Подперев лицо ладонью, Бьякуран тяжело вздохнул, касаясь дыханием волос Шоичи.
- Представляешь, насколько уникально выглядела бы эта игра, воплощенная в реальность? - Бьякуран осторожно куснул трюфель, раскатывая шоколадную массу на языке и довольно жмурясь - вкусно. Очень.
- Попробуй, - шепнул Бьякуран, заглядывая в лицо Шоичи с боку и поднося надкушенный трюфель к его рту.

[Гость]

На общажной кухне было уютнее, чем в самой комнате, и Шоичи даже нравилось проводить здесь время. К незнакомым людям, несмотря на аскетические замашки, он относился с гораздо большей симпатией, и потому мог сидеть за столом вместе с ноутбуком или какой-нибудь книжкой и почти даже не замечать снующих туда-сюда кадров, которым вдруг очень понадобилась кухня.
Бьякуран вот вообще всюду чувствовал себя как рыба в воде; чаю он предпочитал кофе, и Шоичи сокрушенно вздохнул, подумав, что его теперь точно отнесут в разряд стереотипных японцев, питающихся исключительно рисом и зеленым чаем. Кофе он выдул в первую же неделю своей учебы, а потом просто забывал купить. Да и если есть пачка чая, то зачем брать что-то еще?
Налив себе чай, Шоичи присел на стул, ноги поставив на перекладину. Бьякуран, сориентировавшись, устроился позади; от этого было слегка неуютно. А потом друг неожиданно навалился на него сзади, отчего Ирие пригнулся, едва не расплескав чай. Удивление утихло, когда Бьякуран выхватил конфету из вазы; сладкоежка, надо же... Чтобы избежать повторно такой же вакханалии, Шоичи подцепил вазу за край и притянул ближе к Бьякурану, чтобы конфеты взять можно было свободнее.
- Как думаешь, Шо-тян, нам удастся воплотить объемную модель города после того, как все расчеты будут закончены? - спросил Джессо, и Шоичи ощутил холодное дуновение у своей шеи. От прохладцы волоски встали дыбом, и он невольно накрыл ладонью кожу, потирая, чтобы избавиться от этого ощущения.
- Это будет сложно, - чуть нахмурился он, слыша за спиной оживленный шелест фольги. Бьякурана точно надо было усадить и накормить. Что ж, в конце концов, он одолжил за эти дни пару конспектов своему соседу, можно было бы ответить небольшой услугой: от пары ложек растворимого кофе хуже не станет никому. - Но реально: побольше бы только времени и средств.
- Представляешь, насколько уникально выглядела бы эта игра, воплощенная в реальность?
Неожиданная мысль появилась и прочно укрепилась в голове: уникальность уникальностью, да только в маленьком масштабе игра будет скучной. А чем больше и подробнее будет поле, тем сложнее и интереснее окажется "Choice".
- Попробуй, - вкрадчивый шепот раздался прямо у уха.
Шоичи перевел взгляд на Бьякурана: тот склонился над его плечом и теперь ласково протягивал надкушенную конфету, совершенно не опасаясь испачкать пальцы в растаявшем шоколаде. Сама незамутненность. Шоичи опустил голову, глядя на его лицо поверх очков: шутит?
А, ну, да, откуда Бьякурану знать про непрямые поцелуи. Кажется, этот обычай распространен был только в Японии: сколько бы Ирие ни старался, он не мог вспомнить, является ли в Европе подобный жест чем-то подозрительным. Судя по поведению Бьякурана, совсем нет: напротив, он всегда держался так естественно и уверенно, что не возникало и сомнений в том, что так надо.
Да и пусть, подумал Шоичи, наклоняясь к его руке и зубами прихватывая конфету: стыдно признаться, но было даже интересно, и он никогда не ел с чьих-либо рук. Вышло неловко и немного неудобно: губами он на секунду прикоснулся к пальцам Бьякурана, снова холодным, а оттого смутился, поспешно отвернулся и запил зеленым несладким чаем приторный вкус конфеты.
- Вкусно, - согласился Ирие, почти тут же вскакивая со своего места и отправляясь шариться по шкафам. Банка кофе действительно быстро нашлась. Шоичи был порядочным и в целом благовоспитанным парнем, но это не мешало ему запросто одолжить у кого-нибудь (может, даже незнакомого) пару ложек кофе: если повезет, так и не заметят же.
Через несколько минут он подошел, помешивая в кружке - уже нормальной, с ручкой - растворяющийся постепенно кофе, и протянул напиток Бьякурану, рассеянно оглядывая снизу-вверх.
- Нужен сахар? Э, и прости, что растворимый. - Он помолчал, садясь снова за свое место. В мыслях продолжала крутиться какая-то хрень: вчера Шоичи пил прямо из этой кружки, сегодня разделил конфету, причем, еще и из рук ел... - Ты же из Италии, Бьякуран-сан, верно?

[Гость]

В красивых книжках можно куча описаний прекрасных глаз, и едва ли не самые витиеватые фразы описывают именно зеленые глаза.
"Словно два сосуда до краев наполненные искрящейся зеленой жидкостью, в которой плещутся золотые рыбки", "Глаза цвета дягиля", "Как у кошки в темной комнате".
Бьякуран встречал их десятки, но с уверенностью может заявить, что все эти маэстро речи просто безмозглые идиоты. И еще - что никогда в жизни не видели по-настоящему зеленых глаз. Таких, как у Шоичи.
Не было ни единого сравнения достойного, чтобы описать их. Особенно, когда видишь их вот так - совсем близко, без дурацких очков. Бьякурану они почему-то напоминали.. Солнце. Или другую, такую же яркую звезду, источающую сотни оттенков зеленого света.
И особую нотку в эти чувства добавляла мысль, что смотрит он так внимательно и открыто именно на него, Бьякурана. А может и вообще только на него. Определенно, Ирие Шоичи стоил всех тех сил и времени, что тратил на него Джессо.
Шоичи как будто взвесил все "за" и "против", бросил на Бьякурана настороженный палец, и наклонил голову, прихватив зубами половину конфеты. Бьякуран намеренно не убрал руку, И Шоичи задел его пальцы горячими губами, облизнулся и неловко отдернулся, делая большой глоток чая из пиалы.
- Вкусно, - пробормотал он и тут же вскочил, метнувшись обратно в комнату.
А Бьякуран довольно потянулся, осторожно держа испачканные пальцы на расстоянии.
- Нужен сахар? - Бьякуран непонимающе глянул на Ирие, помешивающего что-то в чашке, потянул носом воздух.
- Кофе? - недоверчиво спросил он. Бьякуран сел на стул, стоящий боком к столу, привалился спиной к стене, притянув левоок колено к груди. - Нет, сахара не нужно.
- И прости что растворимый, - добавил Шоичи, протянув ему кружку. Бьякуран тут же сник.
- Тогда три ложки сахара...
Шоичи поставил кружку на стол и пододвинул Бьякурану, тут же отдернув руку. И даже не смотрел в его сторону, внимательно разглядывая что-то на дне своей кружки.
- Кажется, вопрос о моем происхождении сегодня очень популярен, - весело откликнулся Джессо на вопрос о его происхождении. Шоичи непонимающе глянул, и, наверняка, тут же пожалел о этом, когда Бьякуран поднес испачканные шоколадом пальцы ко рту, и медленно слизал миндально-черные разводы. - Стивен Баксли сегодня спрашивал о том же. Знаешь его? Он тебя знает, - добавил Бьякуран, медленно облизываясь и поднося кружку ко рту.
- Находиться в такой разношерстной среде очень интересно, не находишь? Вряд ли можно найти людей более разных, чем люди разной национальности. У них можно многому поучиться, - Бьякуран поморщился, отхлебнув немного кофе. На вкус ужасно, особенно для того, кто привык к единственному сорту и своей личной турке. - Например те парни, с которыми я разговаривал на паре, собрали квартет молодых ученых и занимаются научными исследованиями. Они изучает проблему увеличения физических возможностей человеческого тела. Правда, они несколько стеснены в средствах, но гранд международной академии наук может решить эту проблему. Если они выиграют. Хотя настроены ребята очень серьезно - снимают небольшую лабораторию и даже ассистентку завели. Ее зовут Айрис, милая девушка.
Бьякуран отставил кружку в сторону и облокотился о стол, подперев щеку ладонью. Шоичи изредка бросал на него косые взгляды.
- Ты такой забавный, когда пытаешься выглядеть строгим, - промурлыкал Бьякуран, наклоняя голову на бок. - А Валентино спрашивал про тебя. Француз. Правда, давно. Они тогда еще искали четвертого человека в свою команду. Им приглянулась твоя светлая голова, видишь ли, - процедил Бьякуран, не сдержав кривой ухмылки.
- Я запретил к тебе подходить. Их эксперименты вовсе не то, чем следует заниматься Шо-тяну. Они слишком фанатичны. А у Шо-тяна не должно быть других кумиров, даже если это наука, - вкрадчиво проговорил Бьякуран, без тени улыбки глядя на Шоичи.

[Гость]

Заметив, как поменялся в лице Бьякуран от вида разведенного кофе, Шоичи неловко рассмеялся и достал из шкафчика над столом коробку с кубиками сахара: даже здесь его преследовала привычка упорядочивать всё и систематизировать.
- Прости, Бьякуран-сан, - повторил он, устраиваясь на своем месте, напротив приятеля, и подвинул к себе глубокую пиалу с уже остывшим чаем. - Я не умею варить настоящий кофе. В Японии любят всё синтетическое. - Помолчал, задумавшись, будет ли Бьякурану интересно слушать о подобных вещах. Но потом продолжил все равно: - Думаю, я впервые попробовал что-то настоящее, только когда приехал сюда.
Познакомился с настоящим гением, к примеру. Пришел на настоящую учебу. Шоичи засунул в рот печенье и одним глотком допил чай.
- Кажется, вопрос о моем происхождении сегодня очень популярен, - заметил Джессо и, когда Ирие машинально перевел на него взгляд, будто нарочно слизнул растаявший шоколад с испачканных пальцев. Рыжего точно волна жара окатила: да Бьякуран прекрасно знал все эти нюансы! Шоичи не верил, что можно быть настолько беспечным. Блин, он же наверняка нарочно: невозможно столь недвусмысленный жест сделать таким незначительным.
- Я-аа... - протянул Шоичи, не сразу уловив, что в диалоге наступила небольшая пауза, подразумевающая ожидание ответа. - Я не вслушивался.
- Стивен Баксли сегодня спрашивал о том же. Знаешь его? Он тебя знает.
К стыду Шоичи, при имени "Стивен Баксли" в его голове всплыл только общий силуэт: высокий, как и все здесь, и по-американски наглый. К тому же, такое одностороннее знакомство неприятно удивило.
- Не знаю его, - честно ответил он, подумав, что Бьякуран в конце концов разовьет его паранойю до последней стадии. - Значит, ты итальянец, Бьякуран-сан... Я всегда представлял их себе немного другими.
Тот чуть заметно скривился, и Шоичи только по отодвиганию кружки понял, что это из-за кофе: наверное, правда редкостная дрянь. Надо устроиться куда-нибудь на работу, чтобы не сидеть у родителей на шее, прикупить кофемолку, может. Бьякурану он бы кофе варил, научиться только надо для начала.
Рассказ о парнях-экспериментаторах - это те-то четверо, которые присели к ним на паре? - он выслушал с вежливым интересом. Со стороны, в качестве бесплатного шоу, это было увлекательно. Непосредственно - не интересовало. Хотя парни могли открыть много нового: возможности человеческого тела не были изучены до конца, и перспектив там больше, чем в столь обожаемой Ирие робототехнике.
- Ты такой забавный, когда пытаешься выглядеть строгим, - вдруг сказал Бьякуран, легко переключившись с темы на тему. Шоичи приподнял брови не без удивления: это когда он "пытался"? Это из-за взгляда, который он потупил в стол и редко когда решался перевести его на Джессо? Но чем чаще он смотрел на него, тем больше хотелось рассматривать пристально, впитывать каждый жест, молча изучать. Ирие считал это слишком навязчивым и неприличным. - У Шо-тяна не должно быть других кумиров, даже если это наука...
- Я бы всё равно отказался, - заметил замявшийся от последнего заявления Шоичи, но решил не обращать внимание на необычные манеры Бьякурана. - Плохо разбираюсь в биологии, не доверяю тому, что может двигаться, дышать и размножаться. А если оно ещё и думает... - он хмыкнул, пожал плечами и поднялся, забирая свою чашку, чтобы сполоснуть и отмыть. - Словом, я механик, остальное не моя стезя.
Зашуршала вода в раковине, Шоичи без мыслей поболтал пиалку под струей и сунул в шкаф. А потом предпринял попытку увести разговор в привычное и, на свой взгляд, актуальное русло:
- Кстати, я собираюсь выигрывать конкурс робототехники. Если выиграю, то на год, вероятно, уеду в Штаты. Ты очень плохо на это смотришь, Бьякуран-сан?
Они были две недели знакомы, всего-то. И Шоичи уже практически спрашивал разрешения.

[Гость]

- Вряд ли найдется область науки, в которой талант Шо-тяна не будет полезен. Ты мог бы и улучшить используемое ими оборудование, например, резонно заметил Бьякуран. - В любом случае, ты должен научиться ценить себя.
- Я механик, все остальное не моя стезя, - подытожил Шоичи, поднимаясь из-за стола. Бьякуран внимательно следил за его реакцией.
Могло бы показаться странным, что Шоичи решил согласиться с Бьякураном на счет отказа от участия в исследованиях. Действительно, Шоичи смог бы работать с любой спецификой, поскольку его способности и неординарный склад ума позволяли вникнуть в любой вопрос, но подойти к его решению по-своему, с технической точки зрения.
Скорее, это выглядело как согласие с решением Бьякурана, как будто Шоичи на уровне эмоций воспринимал его слова как истину, и это не позволяло ему противиться. Бьякурану определенно нравился такой ход дел.
- Кстати, я собираюсь выигрывать конкурс робототехники. Если выиграю, то на год, вероятно, уеду в Штаты. Ты очень плохо на это смотришь, Бьякуран-сан?
Бьякуран с трудом сдержал победную улыбку. Шоичи спрашивает его мнения по такому поводу? Или - разрешения? И что на самом деле стоит за этими словами - простая формальность, или же Шоичи действительно нуждается в его одобрении?
Джессо глубоко вдохнул, продолжая невозмутимо играть свою роль. Пришлось осадить на корню возникшее было недовольство и напомнить себе о поставленной задаче: Ирие должен дойти до всего сам. Он должен быть уверен на 100% что каждое принятое им решение - его собственное.
А еще, он должен сам прийти к Бьякурану. Так делают все послушные котята - просятся на колени к своему хозяину, ласкаются. И с Шоичи будет также - он сам этого захочет, быть ближе к Бьякурану, настолько, насколько Джессо сам позволит.
Он слышал об этом конкурсе, кафедра их факультета как раз проводила активную работу по подбору возможных участников. Объем работы для тех кто решится предстоял огромный, интересно, Шоичи осознавал до конца, на что хочет пойти? Одному ему будет тяжело с этим справиться. А может быть... он уже нашел напарника.
Джессо досадливо прикусил губу, понимая, что ситуация складывается не из приятных. Он не может что-либо напрямую запретить своенравному Шоичи. Одно дело, когда он ограничивает его контакты извне, или пытается переманить на свою сторону. И совсем другое - в открытую выступить с претензиями. Нет, Ирие Шоичи такого отношения не потерпит.
Бьякуран спустил ноги на пол, развернувшись к столу, и угрюмо уперся подбородком о сложенные замком руки.
Нужно действовать тоньше, сначала - прощупать лед, проверить, действительно ли Шоичи уже поддался? Будет ли он зависеть от него, Бьякурана? В конечном итоге, если удастся наладить эту связь, не придется заставлять Шоичи делать что-либо. Он сам, в соответствии со своими желаниями будет поступать так, как удобно Бьякурану.
- Я уверен, ты победишь, ты ведь очень талантливый, Шоичи, - сказал Бьякуран отстраненно, намеренно назвав парня по имени.
"Достаточно холодно? Это то, чего ты так хотел? Действительно нравится?".
- В Америке для молодых ученых открывается множество возможностей, это твое право и твой выбор. А год... это достаточно долго. За это время ты сумеешь достичь всего, чего захочешь, - Бьякуран устало потер лицо руками, взъерошив напоследок волосы. - И спрашивать мнения кого-то настолько чужого тебе вовсе необязательно, - закончил он, вставая из-за стола.
Сейчас, смотреть на Шоичи было никак нельзя. Бьякуран выдержал театральную паузу, давая время на размышление, и продолжил:
- Что ж, нужно было сказать раньше о своих планах, я бы не стал навязывать тебе идею "Выбора". Наверняка, у тебя и без того работы хватает, - Бьякуран выдавил вежливую улыбку, такую же фальшивую как отражение звездного неба в грязной луже. - Спасибо за кофе, пожалуй, я пойду.

[Гость]

Бьякуран-сан! Каюсь, пост мне так и не написать, совсем потерял волну Поэтому я предлагаю деанонимизироваться и познакомиться, ибо игра с вами, пускай не продлившаяся очень долго, доставила невыразимое удовольствие. К тому же, если я наконец-то узнаю вас хотя бы в юзерпик, то вполне возможно, что когда-нибудь мы продолжим в приватном порядке, по юмылку или аське хотя бы. )

С любовью, Шо-тян.

[Kariz_Za]

Мой милый Шо-тян, как же я по тебе скучаю, не передать словами!! И очень хочу продолжить, потому, полный надежд, открываюсь
С любовью, Бьякуран

[erskyn]

Ловите умылку, дорогой А я тут так... чтобы вам не было одиноко в этом анонимном треде.))

Ш.