[1827695980]

Автору не принадлежат ни Мукуро, ни Хибари, ни chiken run, ни обстоятельства победы. Автору принадлежит только ООС. И беззаветный дроч на ситуацию.
Заказчик, прости убогого, если не понравится – я не нарочно.

Хибари/Мукуро. АУ, где они - гонщики. Мукуро проигрывает Хибари и в итоге ему приходится мыть байк Кёи в кожаных трусах и на каблуках.

– На смелость? – Мукуро недоверчиво покачал головой. – Ты не шутишь, Кея-кун?
Хибари передернуло от обращения, но он кивнул.
– Определим, кто лучший.
– Ты предлагаешь мне chiken run? Мне?
На этот раз Хибари и кивком его не удостоил – только поглядел мрачно и невыразительно.
– Да это же совсем несерьезно. Я думал, ты хочешь выиграть.
– Я выиграю.
– Я – абсолютный чемпион уже второй год. Кея-кун, соревнование должно быть справедливым, иначе оно не имеет смысла!
– Я же сказал, что выиграю.
Мукуро пожал плечами и откинулся на свой байк.
– Если ты настаиваешь, пусть будет так.
– Эй, ребята, нас ждет chiken run этим вечером! – заорал Гокудера, стоявший к ним ближе всех. Его поддержали криками и свистом.
– Неужели определимся с лидером, – вздохнул Тсуна, заводя мотоцикл.
Следом за ним разъехались остальные.

Вечером на причале было не протолкнуться. Собрались гонщики со всего города. Хибари был новичком. Никто не хотел пропустить его поединок с чемпионом. Реборн организовал тотализатор.
Ямамото поставил на Хибари, Тсуна тоже, и Мукуро целый день с ними не разговаривал.
К байку Хибари была привязана большая коробка, упакованная в оберточную бумагу с веселеньким рисунком.
– Подарок для победителя? – поинтересовался Мукуро, со снисходительной улыбкой глядя на коробку и украшавший ее розовый бант.
Хибари молча отвязал коробку и сунул Ямамото в руки. Тот с удивлением принял ее.
– Подержи, – сказал Хибари.
Они подъехали к черте, проведенной мелом.
– Напоминаю участникам правила, – скучающим голосом завел Ламбо. – Вы стартуете одновременно, разгоняетесь и шпарите вперед. А впереди у нас, бля, море. Кто первый зассыт и остановится, тот проиграл. Проигравший выполняет желание победителя. Готовы, самоубийцы нового сезона? Chiken… Run… Go!
Мукуро сорвался с места, сразу набирая скорость. Никто не рисковал ехать так быстро, когда от купания в море отделяли паршивые триста метров. И никого не было хладнокровнее, чтобы остановиться у самого края, чтобы встретить передним колесом пустоту. Он отлично владел этим умением.
Мукуро не оглядывался, но чувствовал, что Хибари держится далеко позади. Это немного сбивало с толку: на такой черепашьей скорости ему не засчитают победу, даже если каким-то чудом Хибари остановится позже.
Словно услышав его мысли, Хибари тоже поднажал. Мотор его байка зарычал вровень. Мукуро не глядя отдал Хибари честь и прибавил еще скорости.
Он знал эту дорогу наизусть, каждую трещину, каждую выбоинку на асфальте, и начал тормозить тогда, когда было нужно. Хибари обогнал его. В предчувствии легкой победы Мукуро не сдержал ухмылки. Его мотоцикл остановился, чуть заехав за край. Колесо развернулось, и байк больше не выступал ни одной своей частью.
И до него не сразу дошло.
Чтобы убедиться, Мукуро обернулся: дорога была чиста, а на старте толпились зрители. Только что вопившие, как безумные, они теперь хранили молчание. Он слез с мотоцикла и посмотрел вниз, чего ему не приходилось делать ни разу за два года, с тех пор, как он впервые принял участие в игре.
Хибари как раз вынырнул и отплевывался от воды.
Толпа взорвалась криком и скандировала:
– Хибари! Хибари! Хибари!
– Ты, мудак, – сказал Мукуро, раньше принципиально не опускавшийся до нецензурной лексики, – ты с самого начала это планировал?
Самые шустрые уже помогали Хибари выбраться на сушу. Кто-то вызвался достать байк.
Мокрый и грязный, весь в водорослях, как утопленник, Хибари улыбался уголками губ. Это была незнакомая Мукуро улыбка, и он уже ненавидел ее.
Та самая коробка, что Хибари привез с собой, прошла по рукам и очутилась у Мукуро.
– Мое желание, – сказал Хибари, – как победителя.
Мукуро стиснул зубы.
– Завтра утром ты вымоешь мой байк. Он пострадал.
Байк смотрелся отличной компанией своему хозяину: как труп мотоцикла.
Мукуро поднял брови.
– Хорошо.
– В этом.
Хибари протянул руку и медленно стянул бант с коробки. Мукуро не шевелясь стоял, следя за его рукой, аккуратно разрывавшей оберточную бумагу.
– Открывай, – сказал Хибари.
Мукуро сдернул крышку и едва не выронил коробку. Он вынул маленький кусок черной кожи и поднял его перед собой, держа на вытянутой руке.
– Это шорты, – пояснил Хибари. – Остальное – сапоги.
– Ботфорты? – уточнил Мукуро. – На каблуках?
– Да.
Кто-то восхищенно присвистнул.
– Я что, похож на шлюху? – спросил Мукуро, роняя коробку. Сапоги вывалились и лежали теперь на земле.
– Да, – ответил Хибари. – Подними, ты проиграл.
– Я не надену такое. И что значит «да»?
Хибари повернулся к нему спиной, прошел сквозь расступившуюся толпу к байкам и перекинул ногу через тот, что стоял к нему ближе всех.
– Ну вот, – расстроенно сказал Тсуна, когда он отъехал. – Гокудера-кун, сегодня я еду с тобой.
Под десятками взглядов Мукуро был вынужден запихнуть подарки обратно в коробку.

Утром оказалось, что и шорты, и сапоги были ему по размеру.
На него глазели – и таясь, и откровенно, шарили взглядами по голой спине, по ногам, по тесно обтянутой шортами заднице. Мукуро еле стоял на проституточной обуви, но делал вид, что нисколько не смущен.
Хибари прибыл вовремя. Только по его приказу Мукуро мог начать унизительное представление.
– Вымой его, – сказал Хибари, кивнув на байк.
Вчера его немного почистили, иначе Мукуро не управился бы и за целый день.
Мукуро схватился за губку и окунул ее в ведро. Чистящее средство давало обильную пену. Она забрызгала ему руки.
– Сядь верхом.
Он подчинился, усевшись на байк и широко раздвинув ноги для опоры. Чтобы дотянуться до ведра, приходилось нагибаться, ложась грудью на сидение, и вскоре Мукуро весь был в белесых потеках мыльной воды.
Кожа скрипела при каждом движении.
– Теперь вымой колеса. На четвереньках, Мукуро.
Мукуро выполнил приказ, вздрогнув от возмущения. Это было непросто: вот так беспрекословно подчиняться Хибари на глазах у всех.
С колесами и боками он провозился долго. Прогибаясь в пояснице, он чувствовал, что каждый из присутствующих разглядывает на его зад. Даже самые тощие ягодицы, если их сжать кожей, будут выглядеть аппетитными. Его ягодицы тощими не были.
Он ждал, что следующим указанием будет «встань на колени и отсоси мне».
– Смени воду.
Что подразумевало: снова нагнуться, выставляя себя напоказ.
Словно унюхав непокорность, готовившуюся в нем проявиться, Хибари сказал:
– Будь послушным, Мукуро. Если меня не удовлетворит твоя работа, ты будешь чистить байки каждое утро.
Формально он был в праве этого потребовать. Мукуро мог отказаться, но тогда дорога в банду была ему заказана.
Пока чистая вода бежала в ведро, он придумал для игры новые правила.
Снова усевшись на байк, Мукуро губкой провел по руке: от плеча до запястья, стирая засохшую пену. В толпе наблюдателей начали аплодировать. Он посмотрел на Хибари и переложил губку на грудь. Мокрая, она медленно сползла ему на живот, там Мукуро ее подхватил и положил на сидение перед собой, между ног. Он остановился, ожидая нового приказа.
Хибари прочистил горло, прежде чем заговорить:
– Вымой все еще раз.
Мукуро соскользнул с мотоцикла, потеревшись задом о сиденье.
Он погладил обе стороны руля, а потом сжал пальцы в кулаки и резко дернул ими вверх-вниз. Повторил путь губкой, натирая металл до блеска. Крутанулся, перевесившись через сиденье, и принялся за хромированные бока. Низко сидевшие шорты открывали ямочки на пояснице.
Он был уверен на сто процентов, что Хибари мечтает шлепнуть его по заду – сначала по одной ягодице, потом по другой, и смять их в ладонях… Облизнувшись, Мукуро выпрямился, обошел байк с другой стороны и скопировал свою позу. Теперь он мог смотреть Хибари в глаза. Тот неподвижно сидел на байке Тсуны. Его взгляд слегка разочаровал Мукуро: он не выражал никаких запретных желаний.
Мукуро домыл байк, не прекращая изгибаться. Без приказов Хибари делать это было сложнее.
Закончив, он подошел к Хибари.
– Удовлетворен?
– Да, – ответил Хибари.
В следующую секунду вокруг поднялось наконец гудение, вобравшее в себя и восхищение его развязностью, и удивление, и возмущение ею же… Мукуро не слушал, все еще стоя рядом с Хибари. Он был уверен, что тот выдаст себя чем-нибудь. Хибари не двигался с места.
Мукуро наклонился к его уху и зашептал:
– А может быть, тебе все еще нужно удовлетворение?
Он не ожидал, что в самом деле это услышит:
– Хочешь встать на колени и отсосать мне?
И что ответит:
– Хочу.
Он действительно хотел. И кожаные трусы ничего не скрывали.
Хибари махнул рукой за спину, приглашая сесть. То ли шмотки были волшебные, то ли им действительно давно пора было потрахаться.
В зеркале заднего вида отразился Тсуна, бегуший за байком и что-то кричащий им вслед. Мукуро разобрал «мой байк» и «осквернить». Но ему было все равно.